Однажды, когда девчонки из её группы в перерыве между лекциями в очередной раз завели разговор о том, как было бы здорово устроиться после института на работу в Москве, Люся обмолвилась, что могла бы давно стать москвичкой и жить на Ленинском проспекте, но ей тогда никто не поверил. А зря.

НЕ ПАРА

Мать Люси, Татьяна, о столичной жизни тоже когда-то мечтала и поэтому из родной деревни в Москву уехала сразу после училища. Жила в общежитии, работала на стройке, в выходные ходила с подружками в кино или садилась в троллейбус и с восхищением смо трела на проплывавшие за окном проспекты, мосты, магазины. Там, в троллейбусе, и познакомилась с Олегом. Он оказался коренным москвичом, единственным сыном у матери, учился в институте и до этого никогда не встречался с девушками. Он влюбился в Таню без памяти, и ему было абсолютно всё равно, что она из деревни и что ей всего лишь семнадцать.

Однако мать Олега, Лидия Петровна, вырастившая его одна, без мужа, рассуждала иначе: эта колхозница её мальчику не пара. Но Олег впервые в жизни поступил против воли матери: они с Таней расписались и стали жить у него, в огромной квартире на Ленинском проспекте. Ледяная ненависть свекрови доводила порой Таню до слёз, но Олег был таким внимательным и заботливым, что она верила: всё со временем наладится. А когда родилась Люся, ей вообще стало не до этого: дочка часто болела, не спала по ночам, Олег сутками пропадал на работе, и Таня валилась с ног от усталости, еле успевая одна кормить, стирать, качать, пеленать, — свекровь демонстративно не помогала ей ни в чём.

А зимой Олега возле дома избили хулиганы, и он умер в больнице, не приходя в сознание. Таня сквозь какой-то туман помнила страшные похороны, на которых никак не могли оторвать от гроба обезумевшую от горя Лидию Петровну. Через месяц молодая вдова уехала из Москвы: видеть живую и здоровую невестку было для свекрови невыносимо, и она указала ей на дверь. Таня вернулась в деревню — с Люсей и набитым ползунками и распашонками чемоданом, на дне которого лежала фотография Олега — всё, что осталось на память о Москве.

ЛЮСЬКИНА ДОЛЯ

Через три года она вышла замуж за Николая — своего бывшего одноклассника. Они построили дом на краю деревни. В его окнах, словно картина в раме, стоял пейзаж — синяя излучина реки, а за ней тёмная полоска леса под бездонным куполом неба. Подраставшая Люся звала Николая папой Колей и всё больше становилась похожа на Олега, своего родного отца — его фотокарточку она выпросила у матери и хранила у себя под подушкой. В деревне знали историю её появления на свет, а потому так и звали — Люська Москва. Она сначала оби жалась, а потом привыкла и даже улыбалась, когда слышала знакомое: «Привет, Москва!»

Общих детей у Татьяны и Николая долго не было, но, когда Люсе исполнилось восемь лет, Таня родила сначала Ва нюшку, а потом ещё троих, Машу, Дашу и Сашу, — одного за другим. И в свои шестнадцать лет Люся была нянькой при своих младших братьях и сёстрах. Конечно, она их любила, но порой так уставала, что хотелось махнуть на всё рукой и убежать на дискотеку в клуб. По ночам, когда в доме наконец-то наступала тишина, Люся лежала с открытыми глазами и думала о том, за что ей выпала такая доля и как сложилась бы её жизнь в Москве, если б жив остался её отец.

ПРЕДЛОЖЕНИЕ

И то ли мечтала Люся очень страстно, то ли прозвище сработало, только однажды возле их дома остановилось такси, из которого вышла высокая седая старуха—в ней Татьяна с трудом узнала Лидию Петровну, свою свекровь. Она пригласила женщину в дом, и та сразу заговорила о главном. Все эти годы она прожила одна, близких у неё нет, и единственный родной человек на свете — это внучка, дочь Олега. Да, она виновата перед Таней, но, может быть, в память об Олеге она простит её и отдаст ей внучку, ведь у Татьяны есть другие дети, а у неё самой не осталось никого. Девочка будет жить с ней в Москве, окончит шко Конечно же Люся согласилась поехать в Москву. На следующий день, собрав чемоданчик, она уехала на вокзал с Лидией Петровной и уже через пару часов мчалась в московском экспрессе навстречу новой жизни. Первоначальным в их плане был поиск отелей мск для спокойного проживания в столице.

ГЛАВНАЯ ПЕРСПЕКТИВА

Московская квартира, с трёхметровыми потолками, старинной мебелью и фотографиями её отца (совсем маленького!) в каждой комнате, поразила Люсю. В столице она быстро освоилась и уже без опаски бродила по улицам, заходила в магазины, спускалась в метро. Единственное, к чему никак не могла привыкнуть, — море людей вокруг. Все они ку-да-то спешили, и никому из них не было дела до неё. Такой одинокой, как в этой толпе, Люся не чувствовала себя ещё никогда в жизни: она видела всех, а её не замечал никто. Там, в деревне, она была главной, и весь мир, с небом, речкой и лесом, принадлежал ей, а здесь она была никто — главным был город.

В общем, Люся затосковала по дому. Лидия Петровна твердила ей, что здесь больше перспектив. Но жить с теми, кого любишь, и там, где тебе хорошо, — разве не это самая главная перспектива в жизни? И то и другое для Люси было там, в родной деревне. Так что с Москвой становилось всё ясно — они друг другу не нужны. Однажды ей приснились братья и сестрёнки: они стояли на крутом берегу реки и звали её к себе. Утром она сняла со стены фотографию маленького папы, сунула её в чемодан и, оставив на столе записку, уехала домой...

Ещё издалека она увидела их всех: они возились в куче песка возле самой калитки их дома. Первым её заметил Ванюшка. Не веря своим глазам, он несколько секунд вглядывался в даль, потом резво сорвался с места и с радостным криком «Люся приехала!» бросился к ней, а за ним — все остальные. Даша, обняв её за шею, зашептала: «А мамка без тебя все ночки плакала!» Потом они всей гурьбой пошли к дому, где у калитки их уже ждала Татьяна...

Через пять лет деревенский почтальон принесёт Татьяне письмо с уведомлением, из которого станет известно, что гражданке Людмиле Олеговне Митиной принадлежит квартира в Москве в соответствии с завещанием, которое оставила её бабушка, Лидия Петровна. Она не сразу поймёт, что гражданка Людмила Олеговна Митина — это её старшая дочь, Люся, Люська Москва...